долго пытались с одним единочаятелем пропиарить этого "поэта" на пратчетт.инфо. но там как-то не прониклись...
жуткая жость:
ангелы
Тихо парят кругами,
детям внушая страх,
ангелы с топорами
в сумеречных дворах.
Бьются крылом в окошко,
красным горят глаза,
ангелы с телом кошки
и головой козла.
Ангелы, чьи-то братья,
ангелы, соль земли,
плавятся их проклятья
в теплых коленях мглы...
(У безмятежно спящих
давит подушкой крик
маленький красный ящер
с именем "Пикатрикс".)
— Папа, мне так прохладно...
Папа, я скоро умру.
Папа, из книги "Ападно"
мне почитай главу!
Папа, смотри как белый
мечется по двору кот... —
Ангелы Люцибела
вскрыли ему живот.
Ангелы тихо реют.
Их сапоги скрипят,
а в это время феи
тащат зверюшек в ад,
А громкоговоритель
вслух объявляет сны.
— Ангелы, унесите
труп мой из этой страны.
сон-обзьяна
Сиреневой ступни зияют раны
Укусами украденной зари
В последний бой идут орангутанги
Гасить на небе ада фонари
Сомкнув ряды, они тяжелым шагом
Проходят мимо двух больших шаров
И желтыми усталыми зрачками
Пронзают ткани праздничных шатров
А я в толпе зевак стою беспечно,
Пугливо пряча шею в воротник,
Немым присутствием незримо искалечен
На дне души шевелится двойник
Орангутанги, слезы вытирая,
Бросают мне пригоршни серебра
И в каплях озабоченного рая
Блестит золой двуглавых рыб икра…
Они идут на Север! Злые боги
Давно расставили ловушки красной мглы,
Кривым ногам моим милы дороги,
Златым зубам сосцы зимы милы.
Один из рыжих воинов замедлил
Свой скорбный шаг и лапу протянул
К моей губе - полоской шерсти медной
Карбункул обескровленный сверкнул
И вновь пропал в его мехах потертых
Лишь дым рванулся в желтую гортань…
Три слова было сказано. Четвертым
Он опечатал роковую дань.
И я теперь навеки обезьяной
Останусь -- стоит только глаз прикрыть
Больной, послушной, агрессивной, пьяной,
Способной шаг чеканить, спать и пить,
И фонари гасить на небе ада,
Куда меня отправят, наконец,
Любой рептилии обещана награда
Любой химере - ангел злат венец…
Любой помаде - женских губ нарывы
Любой расческе - травы черепов
И только я сквозь годы и обрывы
Тащусь устало в эскадронах снов.